Автор

Проза

И Боги плачут…

…Так будь спокоен, юный Бог.

Лишь Слову моему послушен будь,

И Небеса, и целый Мир

Покорно рухнут ниц.

Но коль завет нарушишь сей

Немедля кара тяжкий гнев обрушит

На головы божественных потомков…

Незнакомое чувство волной раскатилось по телу. Словно пламя Арда кипело внутри, обжигая плоть. А в голове тяжелая скала выросла. Гудела, тянула вниз.

Адам пошевелился. От движения пламя внутри забурлило, воздух резанул легкие. Адам закашлялся.

- Что со мной? – Буркнул он себе под нос, поднял на руках незнакомое свое тело.

- Это болью называется, привыкай! – Черная пелена, застилающая глаза, вспыхнула искрами, стала рассеиваться. Выплыло знакомое лицо.

- Эва, где мы?  Вопросил Адам. Во рту было сухо. Юноша, привычно представив себе чашу амброзии, щелкнул пальцами… Ничего не произошло. В руке было пусто, Адам повторил движение еще раз, потом еще и еще. Без толку. – Что происходит? Я не могу…

- У нас нет больше Дара, Адам. Я пробовала не раз, поверь. Ни капельки не осталось. – Нежные пальцы погладили Адама по густой, кудрявой копне волос. Он ощутил знакомое тепло ее тела.

- Куда Он делся? И что произошло?

-         А ты не помнишь?

…Полыхающие огнем небеса. Черный, словно вороново крыло дым, обволакивающий фигуры. Фигуры Богов…

О, Праматерь!

Куда спряталась твоя улыбка?

… Крик, падение, смерть. Паутина творений плавилась. На огромном поле сходились Армии, не успев родиться, погибали.

Фигуры в красно-черном одеянии, метающие молнии. Фигуры в белом одеянии, стреляющие из луков.

Эва с печальными, безумно уставшими глазами. Малыш Пэн, парящий над сражением. И он, Адам, огненным мечом  рубящий, убивающий.

И, наконец, Небеса разверзлись. И падение, страшное, беспощадное. Падение самого Мира. Потом настала тишина…

- Кто мы теперь? – Спросил Адам. Взгляд Эвы был на удивление весел.

- Смертные, Адам! Самые, что ни на есть смертные.

- Но как нам жить? Здесь… Эта земля дикая. Без Дара мы ничего не сумеем. Я хочу есть, хочу спать!

-   Все мы сможем! Построим дом, разожжем огонь. Я изучала, немного знаю о быте смертных. Внезапно она прильнула к  Адаму, и юноша почувствовал жар ее тела. – Я хочу детей, Адам. Хочу детей.

 Слипались глаза. Ужасно хотелось спать. Но Адам с железным спокойствием, тер и тер, крутил и крутил палку, пытаясь зажечь сухую древесину.

Дерево не поддавалось. Руки болели, но юноша понимал, что нежное существо, сидевшее рядом, надо было хотя бы согреть.

После неудачной охоты, жуя горькую траву, Адама посетил новый приступ бессилия. Эва замерзла, хотела есть, но держалось стойко. И юноша решил сделать все, чтоб облегчить ее страдания.

Дерево задымилось. Огонек, слабенький, загорелся и жадно стал пожирать сухое дерево. Эва довольно поглядела на Адама, улыбнулась, столь ласково, что юноша почувствовал тепло в сердце.

-   Здравствуйте, падшие! – Из темноты, медленно опускавшейся на землю, возникла высокая фигура.

Слова раздались, как гром. Адам подскочил, Эва отпрянула назад. Фигура же, подошла к костру и села, скрестив ноги, положила радом, связку каких–то мертвых существ.

Внезапно вспыхнувший костер осветил вытянутое, худощавое лицо, острые уши и черные адамантовые глаза, смотревшие из-под пепельного цвета челки. Пришелец оказался эльфом. Из тех, что путешествуют на летающих кораблях, исследуя миры.

- Приветствую вас от народа Скитальцев – таури. Видели мы ваше горе, решили помочь. – Произнес гость. – Зовут меня Рамезиан. Я буду соратником и помощником. Преподам уроки жизни на земле. Что бы вы хотели знать?

- Я хочу есть! – Буркнул Адам, тут же острый кулачок Эвы впился ему в бок

Эльф улыбнулся красивой улыбкой тонких губ, вытащил из-под плаща, в коей был одет, длинный кривой нож.

-   Этих животных мы зовем заяц, siacu – трусливый. – Начал эльф, беря одного из убитых животных, и ловко, стал разделывать тушку. При нужном приготовлении, они съедобны и даже довольно вкусны.

     Рамезиан, разделил мясо на три части, завернул их в огромные листья,  осторожно положил в огонь.

-Сегодня переночуем здесь, а завтра я покажу вам, как строить временное жилище.

Когда по поляне разлетелся запах жареного мяса, падшие боги вздохнули с облегчением.

Адам довольно потер руки. По указаниям эльфа, он построил большой, по его мнению, красивый шалаш из древесных веток. Теперь падшие  могли укрыться от непогоды.

Схватив охапку еловых лапок, для лежанки, юноша вошел внутрь. Эва улыбнулась, поцеловала его. Адам со вздохом лег и закрыл глаза. Как он был счастлив!

- А вот и я! – раздался снаружи веселый, мальчишеский голос. И в шалаш просунулась растрепанная голова юного Пэна, младшего бога.

- Пэн, милый! – Эва бросилась к мальчику. – Я думала ты погиб!

- Нет, сестра. – Младший бог ловко вывернулся из объятий девушки. – Я падал, долго падал. Очутился здесь. В начале было страшно, потом привык, развел костер.

Через некоторое время, пришел эльф, отвел меня к себе в башню. Знаешь, как там красиво сестра! Я пожил там немного, вчера Рамезиан приходит, говорит: «Идем». Я пошел! А башня исчезла!

- Малыш, милый! – Девушка осыпала Пэна поцелуями. – А как ты разжег костер?

- Легко, собрал ветки, представил, щелкнул пальцами. Правда сила моя уменьшилась, почему-то. А вы разве не так делаете?

- Мы потеряли Дар. – Адам снова загрустил. Засосало под ложечкой, и так пусто было душе.

Мальчик посмотрел удивленно, с недоверием. Старшие Боги, движением брови стирающие миры, потеряли Дар?! Пэн увидел, как потемнело лицо Адама, грустные глаза Эвы.

Прервав унылое молчание, в шалаш заглянул эльф. Улыбаясь, он молвил:

-Идемте, я привел друга!

Горящее око Солнце, полыхало на голубом небе, усмехаясь, глядело, на бывших хозяев. Легкий ветерок бродил по поляне, лаская кожу, колыша траву. На перегонки играя со странным зверем, носившимся взад-вперед, издававшим странные звуки, похожие на грубый смех. Животное было черного цвета, ростом Адам по плечо. С вытянутым, сильным телом, стоящим на четырех ногах.

- Мы зовем их «hosier» - неуловимый. Когда-то давно, наша княгиня Амрел, вылечила их вожака, белого Дриона. С тех пор завязалась меж нашими народами дружба. Во всех Мирах. Я познакомлю вас, научу, как обращаться. Уверен, вы станет лучшими друзьями! – Торжественно произнес эльф. – Иди сюда, быстроногий Конь!

Животное, повернув голову, радостно издало смех-звук, побежало на встречу Рамезиану.

- Про них ты говорил? Самец, самка и жеребенок. – Хмыкнул Конь, глядя на падших богов. – На вид неловкие и гордые, даром боги.

- Они будут хорошими друзьями. – Ответил эльф. – Попробуй!

Конь снова издал смех-звук и, подойдя к Адаму, встал рядом.

- Заберись на него, падший. – Сказал Рамезиан. – Не бойся. Зайди слева, двумя руками обопрись на спину. Оттолкнись от земли и перекинь правую ногу.

Адам следуя указанием, оперся, подскочил и перекатившись через спину, рухнул на землю. Конь снова засмеялся.

- Я же говорил! – Пробасил он, глядя, как Адам тяжело поднимается с земли. – Пусть попробуют самка и жеребенок. С этим разберемся позже.

У Эвы дело пошло лучше. С второго раза заскочила она на животное, и прокатилась по полю, весело приговариваясь с Конем.

Пэн взлетел с первого раза, долго носился по полю, покуда ему, вернее Коню не надоело.

- Уф, мальчишка просто бестия! – Выдохнул конь, подойдя к Рамезиану. – Девушка тоже хороша. А вот самец, с ним придется помучиться. А, в общем, я согласен с ними дружить. Передам табуну мое мнение.

Следующим утром земля содрогнулась. К шалашу падших подошли сотни «hoiser». Остановившись неподалеку, кони с любопытством стали изучать новых друзей.

Прошло лето. Начинались однообразные осенние дни. Эльф учил падших премудростям смертной жизни. И бывшие боги потихоньку постигали это умение.

Рамезиан, принес однажды инструмент, состоящий из деревянной ручки и заостренного куска железа на ней. Показал, как рубить деревья. С помощью Коня, Адам и Пэн, начали строить дом.

Через несколько месяцев, косоватый и небольшой, дом был готов. Эва стала вести хозяйство, и очаг повеял семейным теплом.

Раз к ней подошло рогатое, размером с «hoiser» животное. Назвалось коровой. Просясь к падшим, оно угостило их вкусным, белого цвета напитком. После чего торжественно было принято в семью.

На следующий день к дому подбежало другое, невысокое и лохматое существо. Высунув язык, представилось как собака. Поклялась, что будет охранять жилище от диких и вредных существ, живущих в лесу. Быть верным другом и помощником.

И пришло еще одно животное. Эва сидела на крыльце и чистила рыбу, пойманную Пэном, как что-то потерлось ей об ногу.

- М-р-р. – послышался мягкий, ласковый голос. – Здравствуй! Не дашь мне чуть-чуть рыбки, хозяйка?

Девушка увидела сидевшего рядом маленького, покрытого блестящей шерсткой зверька. С острыми ушками и зелеными, большими глазами.

- На, угощайся! – Эва протянула кусочек рыбы. Зверек взял, быстро съел и облизнулся.

-         Меня зовут Базеликс. Я кот, а тебя как звать? – Промурлыкал зверь.

-         Я Эва.

-         Ты из падших богов, не так ли?

-         Да.

-   У меня к тебе просьба. Почеши спинку. – Кот вальяжно подошел к девушке, потерся о ноги. Девушка наклонилась, взяв зверька на руки, осторожно погладила его. Базеликс изогнулся от блаженства.

-   Какой ты пушистый и ласковый! – Улыбнулась богиня.

-    Да, ласковый. А еще я умею ловить мышей, кои грызут все в доме и чувствую зло. Возьми меня!

-   Я возьму, а что скажут мои друзья?

-    Что я пушистый и ласковый. Ну, как берешь? – Кот потерся головой о руку Эвы и замурлыкал.

-   Ну… Беру!

Было обыкновенное осеннее утро. На улице крапал дождь, дул ветер, сметая с деревьев последние листья. Похрапывал Адам, в обнимку с псом спал утомившийся Пэн. Кот по обыкновению лежал у очага, смотрел горевшими глазами в пространство.

Эва проснувшись, накинула одежду, тихо, осторожно, чтобы не потревожить никого встала с постели. Вышла на двор.

Тут же ударил ветер, забрался под одежду, прогнал сон. Девушка поежилась и села на крыльцо. Чувствовала она себя не очень хорошо. Тошнило, кружилась голова. Значит, заболела или поела что-нибудь не то. Сразу перед глазами возникла прежняя, беззаботная жизнь. Там, на Небесах. Эва вздохнула, и взяв охапку травы, пошла кормить корову.

Корова, стоящая в небольшом загоне, благодаря, ткнулась ей влажным носом в руку. Девушка погладила ее и вышла.

Черные тучи заполнили небо. Кутал землю густой туман. Эва скорее почувствовала, чем увидела гостя, приближающегося к дому. Судя по шагам это, был не Рамезиан. Эльф ступал бесшумно.

Туман отпускал свою жертву. Девушка встала с крыльца, тяжело вздохнула. Она не видела лица, но узнала даже по фигуре незваного гостя, вернее гостью. Аэнаэрдан, Черную Богиню.

- Здравствуй, Аэн. – Эве стало не по себе. Высокая, черноволосая женщина, одетая в черный плащ, вызывала у нее дрожь. Что-то случиться.

-Рада тебя видеть! – Капюшон откинулся, разалелись по плечам густые, длинные волосы. Зеленые глаза смотрели на девушку. Черная богиня раскрыла объятия. – Я думала, что вы погибли. Ветер принес мне весть, и я отправилась на поиски. О Великие Небеса, как я рада!

На шум залаял Пес. Заспанный Адам вышел на крыльцо. Удивлению его не было предела. Он уставился на Аэнаэрдан, в глазах читалась смятение и страх

-Давно не виделись, друг! – Медленно проговорила гостья. Губы расплылись в улыбке. – Кажется, сотни лет прошло. А ты возмужал, где тот безумно красивый, веселый Бог?

Аэнаэрдан плавно провела рукой по обросшему бородкой лицу Адама. Заглянула в голубые глаза.

-Теперь я не Бог, Аэн. – Смущенно выдавил юноша. И вывернувшись из объятий Черной Богини, отступил назад. – Идем в дом.

Аэнаэрдан, в развивающейся накидке пошла вслед за хозяином. Эва, ютившаяся сзади, последовала за ними.

Едва в дом вошли, Кот и Пэн разом вскочили. Базеликс изогнулся дугой, зашипел. А мальчик выхватил нож.

-Что она делает в нашем доме? – крикнул Пэн. – пусть убирается!

- Тише, младший. – С улыбкой молвила Черная Богиня. -  Я здесь по приглашению хозяина. Пока как гость.

- Да! – Подтвердил Адам. – Я пригласил ее к нам. Она будет находиться здесь столько, сколько сочтет нужным!

- Но она убила Клена, Антика, Гермеса! Она ранила меня! Это злая богиня, из-за нее началась война! Из-за нее мы…

- Замолчи! – Рявкнул Адам. – Я здесь хозяин и мне решать. Кто может, а кто нет, находиться в Моем доме!

Пэн посмотрел ему в глаза, внезапно выскочил из дома, яростно хлопнув дверью. Следом выскочил, словно ошпаренный кот.

-         Ну зачем ты так? – ласково сказала Аэнаэрдан.

-Ничего, пусть позлится. – Ответил Адам. – Эва, накорми гостью!

Эвы не было. Девушка, решив успокоить Пэна, пошла за ним. Она нашла мальчика в любимой роще, недалеко от дома. Пэн глядел на убегающий вдаль ручеек. По лицу его капали слезы. Эва подошла и ласково по-матерински обняла. Погладила руками курчавые волосы.

- Почему так, Эва? – Пэн посмотрел на девушку взглядом своих небесно-голубых, тоскливых  глаз. – Эта убийца спаслась. Пришла в наш дом. Совсем как тогда.

- Теперь она одна из нас. То, что было в прошлом. – Ответила девушка.

- Всем повторяется. Тогда она пришла и началась война.

- Она пришла из-за меня, Пэн. – Эва вздохнула, лицо ее почернело. – Ты помнишь. Два рода Богов, наш белый и Темный. Со времен создания и первого Слова…

Будь ты муж из Белых,

Венчай жену из Темных.

Будь жена из Темных,

Муж твой Бог из Белых.

Так до крушения неба

Слова закон гласит.

- Медленно и протяжно пропел Пэн.

- Мы нарушили Закон, малыш. Адам и я. – Продолжила Эва. –  Ты был слишком мал, для Схода, не знаешь. Карда Аэнаэрдан должна была быть женой Адама. Но я, мы любили друг друга, не похотью, это не запрещалось, а искренней, светлой любовью. Хотя, что такое любовь по сравнению с Законом?

И тайком от всех, мы поженились. Два свидетеля, Гермес и Разлутка, обвенчали нас у алтаря. Потом пришла Аэн, нареченная Адама. Потребовала его у Светлых Богов, и мы поведали о нашей любви.

Темные разгневались, созвали Сход. На Сходе мне сделали предложение, либо мы расстаемся, и Небеса не отвергнут нас, либо уходим, куда глаза глядят. Я выбрала второе.

… Хрустальный кинжал белым лучом вырвался из рукава, ударив в сердце седовласого Бога, восседающего на троне.

Небеса вздрогнули. Свет погас, в наступившей темноте, слышно было рев, разразившейся за стенами Храма бури. Бог, схватившись руками за рану, встал, вырвал кинжал и рухнул на пол.

Грянул гром, небеса застонали, разверзлись не в силах удержать мертвое тело. Факелы встроенные в стены загорелись, лизнув пламенем потолок.

- Вы нарушили Слово! – Крик перекрыл шум непогоды. Фигура убийцы, закутанная в черную мантию, с капюшоном, наброшенным на  лицо, указывала перстом в замерших от страха кудрявого юношу и прижавшуюся к нему девушку. – Вы!...

И именно тогда погиб первый Бог, от руки Бога. Второй грех, тяжкое нарушение Слова. Началась война…

…Я люблю тебя, Адам! – Аэнаэрдан прижалась к Адаму. Ее волосы щекотали его лицо, а губы страстно шептали в ухо. – Я всегда любила тебя. Вспомни, как хорошо нам было тогда…

Брось эту вечно хнычущую девчонку. Я рожу тебе детей. Они вырастут и бросят под ноги весь Мир.

Ты страдаешь. Отсутствие Дара терзает тебя, я вижу. А у меня есть Дар. Подумай, наши дети станут Богами. Аэн смотрела на потухающий в очаге огнь. Подняла руку, из пальцев вырвалась молния, огонь вспыхнул.

И Адам поцеловал ее. Поцеловал страстно, так как никогда не целовал Эву. Аэнаэрдан отбросила непослушную челку с глаз. Накидка скользнула на пол…

Вечером Эва привела Пэна домой. Мальчик переволновался и устал. Еле передвигая ноги, рухнул на лежанку.

Девушка нежно поцеловала ребенка в лоб: «- Спи, пусть тебе присниться прародительница с улыбкой на устах.»

Аэнаэрдан не было. Впрочем как и Адама. Базеликс, примостившийся у засыпающего Пэна, зло, фыркая, потерся головой о руку Эвы.

-         Она ушла? – спросила девушка.

-         Да, м-р. – Ответил Кот.

-         А Он? Ушли вместе?

-         Да, м-р. – Вздохнул кот и свернулся калачиком.

Когда Солнце ушло, а в небе взошла луна, пришел Адам. Виновато посмотрел на девушку, уселся за стол. Эва вытащив из печи горшок с варевом, наполнила миску и поставила перед юношей. Затем ушла спать.

Больше о происшедшем никто не вспоминал…

В воздухе уже пахло осенью. Все чаще лил дождь, холоднее стал ветер. Листва начала желтеть, кой-где опадать.

Эва шла по тропинке, бегущей среди деревьев, дальше в лес. Душа ее, наполненная думами, вела вперед, туда, где жил добрый и мудрый наставник. Где можно услышать совет, утешение.

Странная тяжесть в животе не давала девушке покоя, по утрам тошнило, хотелось подсоленной воды. Страх брал за сердце, каждый раз, когда в утробе что-то ворочалось и она садилась на землю без сил.

Как же хорошо было там, на верху! Губы медленно шептали молитву:

О, Мать Великая!

Родительница мира,

Дающая нам ласку и тепло.

Прими поклон детей своих,

Обереги, укрой от бед…

Тропинка все бежала вперед, влекла за собой. Эва думала, что скажет эльф. Успокоит или прогонит прочь.

Лес становился все гуще. Реже пробивались лучи солнца, сквозь вековые кроны. В воздухе чувствовался запах застоялой листвы.

Рамезиан жил в центре леса, в небольшой хижине, вроде их первого пристанища. Вопреки  традиции эльфов воздвигать башни из белого камня, оплетенного побегами вьюнка, окруженной садом из роз. Зато рядом, черной полосой застыла запретная чаща. Откуда слышались страшные звуки и несло гнилью. Где вековые деревья, злые и некрасивые, изуродованные нехваткой солнца, влаги и земли. Первым делом, эльф, знакомя падших с лесной жизнью, запретил им ходить за черную границу.

Живот опять скрутило. В глазах помутнело и Эва медленно осела на землю. Руку защекотала трава, слабый ветерок обвеял лицо. Принес слабенький крик, будто детский голосок плакал во тьме черной гущи. Девушка вслушалась.

-А-а! – донеслось снова. Движение в животе прошло и Эва встав, медленно пошла, стараясь уловить направление. Голос был тихий, далекий. Девушке казалось, что плачет дитя, но откуда? Вдруг крикнули опять, не сей раз, ей почудился голос Рамезиана. – Помогите!

Эва медленно двинулась вперед.

- Помогите! – послышалось вновь. Запретная полоса была рядом. Эва застыла в нерешимости, с одной стороны был запрет, с другой крик самого эльфа. Перед глазами плыли видения: Рамезиан, кричащий, погибающий.

Девушка переступила черту. Бросилась вызволять из беды друга. Дорога под ногами помогала ей, бежала точно на крик, теперь звучащий рядом.

Шаг, другой, после запретной черты что-то мешало. Трава цеплялась за ноги, не давала идти. Каждая ветка старалась ударить по лицу. Нога запнулась о корень и девушка упала, ударившись головой…

Голову словно молотом треснули. Взгляд застилала темнота, Эва села, протирая глаза руками. Но темное покрывало не ушло, только стали появляться очертания деревьев. Лежала на земле ночь.

Крика слышно не было, лишь шуршали неведомые звери в кустах, да ухали совы. Где-то завыл волк. И холод пробирал тело.

О, Праматерь!

Дочь твоя в беде.

Руками Эва ощупала тело, на голове обнаружив большую шишку, потянулась к поясу. Мешочек, который эльф всегда велел носить падших, был на месте. Там, помимо мелких вещей необходимых в быту, лежал еще кремень для разведения огня. И верный нож висел рядом.

Девушка встала, руками, на ощупь, начала сгребать ветки лежащие на земле. Кресало щелкнула, выбило искры. Ветки брались плохо, не хотели загораться, но постепенно огонек запылал, слабенький, но все же огонь.

- Затуши, затуши! – Голос раздался внезапно. Девушка вздрогнула, сжала рукоять ножа.

-Кто здесь? – Спросила она темноту.

-Затуши! – Раздалось вновь. – Прочь с моей земли.

-Выйди на свет! – Эва постаралась скрыть дрожь в голосе.

-Прочь! Прочь! – Камень, брошенный из темноты, больно ударил девушку в плечо.

Сразу нахлынула ярость. Эва бросилась на обидчика, силуэт которого слабо видела во тьме. Схватив, девушка бросила его к костру.

Говоривший оказался низеньким, худым существом. Обросшим реденькой, черной шерсткой. Большую для тела голову обрамляли острые, торчащие уши и небольшие рожки. На падшую смотрели не мигая, два круглых, зеленых глаза. Рот с маленькими зубами, зло скалился. Все это довершала козлиная бородка.

Существо било по земле ногами с копытцами. Тонкая ручка, задев горящий огонь, загорелась.

-Ты мерзкая! Мне больно! – взвизгнуло оно. – Ты враг мне, враг!

И тоненьким, визжащим голоском запел:

Геть, геть, собирайся, Сила!

Смерть чужакам наступила.

Боль, боль причинила!

Рви, кусай, лови, убивай!

Тут же наполнилась ночь визгом. Пробежала по земле дрожь. Сотни ног разом побежали по ее ладоням.

Дунул ветер, поднял пыль, ударил в лицо Эве. Огонек трепыхнулся и погас. Темнота окутала поляну. Существо, стонавшее рядом, ожило и, прыгнув, вцепилось девушке в ногу. Челюсти клацнули, зубы больно впились в плоть. Эва крикнула, ударила ножом во тьму. Существо запищало и тут же отпустило. Падшая рванула прочь, не смотря на боль.

Рядом затрещали кусты, послышался вой. Топот ног, преследователи догоняли. Трава хватала за ноги, ветки били по лицу. Злой ветер дул на встречу, замедляя.

Ноги внезапно кто-то схватил, Эва кувыркнувшись, упала на землю. Сверху обрушились на нее мохнатые, горячие тела. Пахнуло смрадом. Острые когти впились в кожу. И улыбнулась смерть…

Девушка закрыла глаза. Когти и клыки рвали тело, боль заполонило все и вся. А с неба лилась красивая песня:

Тучи густые рассейтесь…

Оку-Луне дайте взгляд…

Схватка охотников ослабла…

На Земле, создании Эмира,

Злые дела творят…

Эва подняла голову. В глаза ударил ослепляющий свет, исходящий от пылающей фигуры, медленно идущей к ней.

Ночь, непокорная дочь, покрывает

Саваном черным деяния тьмы…

Над ухом раздались вопли. Лапы, держащие ее, отпустили. Преследователи, падая и крича, отступали от волны серебряного света. Девушка чувствовала страх, исходивший от них.

Встань, заступись за детинец Вселенной.

Дай света луч, сквозь меня провели.

Руки бережно подняли Эву с земли, и понес. Ослепленная, она не могла видеть ничего, кроме фигуры, величаво ступавшей в глубь леса. В воздетой руке пылал серебряный жезл. Нечисть, гнавшиеся за девушкой, пятились, бежали в спасительную ночь.

-Эва, бедная моя Эва! – губы Адама осыпали ее лицо поцелуями. Усталость внезапно рухнула, словно скала и девушка ушла в спасительный сон..

Ярко светило солнце. Прекрасный день был на дворе.

Над Эвой стоял Адам и улыбающийся Рамезиан.

-Как чувствуешь себя, красавица? – Ласково спросил эльф.

-Хорошо, только голова чуть болит.

-Это ничего. Пройдет.

-Кто были те, злые?

-Черти, лешие. Я запрещал ходить в гущу. – Ответил эльф.

-Там ребенок плакал и ты звал. – Девушка облизнула пересохшие губы. – А фигура, свет, посох?

-Они завлекают, Эва. Дар ночи, умеют звать голосами тех, кто дорог. Читают в мыслях. А фигура – это я. Видишь ли, эльфы дети Луны и Солнца. Мы можем просить силу у родителей, когда потребуется. Вот я и просил луч света, тот посох.

-Ничего милая, забудь. Главное дитю не навредить. – Поцеловал Эву в лоб Адам.

-Какому дитю?

-Твоему!

-Ты беременна. – Ответил на вопрос Рамезиан. – У вас будет ребенок.

Эва кричала. Кричала тяжело и страшно. Новая боль раздирала изнутри.

На улице тревожно ржал Конь, заливался лаем Пес. Кот, единственный из зверей, допущенный эльфом в дом, немигающе смотрел на приходящее.

- Сильнее, девочка, сильнее! – кричал Рамезиан, круговыми движениями водя тонкими пальцами по животу.

Адам, выпучив глаза, смотрел, как выходит на свет его ребенок.

По земле прошел, плачь, первого из рожденных. Тихий. Мягкий ветерок погладил маленькое тельце.

-   Воды, Адам! Быстро! – приказал эльф, осторожно перерезая пуповину. Взял ребенка на руки, поднял так, чтобы видели отец с матерью, и кот, и выставленный за дверь Пэн, и животные, стоящие за спиной мальчика, и всей, всей Земле. – Это маленькая, здоровая девочка!

    Ребенка вымыли, укутали в шкуры, положили в изготовленную отцом люльку. Эва отходила от родов.

Эльф, улыбнувшись спросил: «Как наречете дочь первую?»

Ответ не заставил себя ждать: «Наина, в честь прародительницы Мира!»

Потянулись долгой вереницей дни зимы. Сугробами лежал белый, пушистый снег. Черное небо, раскинув длани, на некогда владельцев своих, сыпало холодными хлопьями.

Было ужасно скучно. Уснула под белым покрывалом земля. До весны спали цветы и травы. И Адам с Пэном сутками уходили на охоту, добывая пропитание.

В свободное от домашних забот время Адам отправлялся в опустевшую хижину эльфа и отдыхал.

Эва с Пэном несли на плечах домашнее хозяйство и маленькую Наину, добавившую немало хлопот.

Адам повеселел, глядя на семью. Внутренняя боль не так обжигала его. И Аэнаэрдан уже не вспоминалась.

Только однажды, далеко в глуши леса, за запретной чертой, раздался страшный, леденящий кровь крик.

Дрогнула земля, поднялось воронье, и заплакала маленькая Наина. Этой ночью Адаму снились битва Богов, кровавое небо и Эва, лежащая средь развалин их дома. А над ней кружилась в небе черная тень.

- Вставай, Пэн! – разбудил мальчик Адам. – Пойдем на охоту.

Пэн нехотя откинул с себя одеяло, встал. Эва поставила на стол кружку горячего молока. Мальчик залпом выпел, оделся и взявши лук, вышел.

Адам задержался, прижал Эву к себе, крепко поцеловал.

-До свидания, Солнце. Вернемся к вечеру, с добычей.  -  Сказал он и вышел.

Девушка осталась одна, легла на кровать, со времени родов ее не покидала усталость. Эльф ушел. Сказал, что они уже готовы и должны быть самостоятельными. Его хижина пустовала, как и сердца падших. Не было теперь доброго и мудрого учителя рядом. А ей так нужен был совет.

«Позже встану и приготовлю еду» - Подумала она и уснула…

Ей снились мягкие, белые и пушистые облака, приятно щекочущие босые ступни. …Вдвоем с Адамом, беззаботно смеясь, прыгали с одного на другое облако. Катались на перегонки, выжимали теплый дождик, купаясь в нем.

Внезапно, летние тучи, превратились в черные, грозовые облака. Грянул гром, ливанул тяжелый, холодный дождь, больно бья по коже своими струями. Адам, сорвав плащ, бережно накрыл Эву. Гром слился в голос «Немедля в Храм!» Они в обнимку побежали. А гром продолжал греметь…

Бум! Раздался гром. Бум! Раздался стук.

«Это не гром.» - подумала Эва и открыла глаза. Стучали в дверь. Девушка встала и открыла.

На крыльце, в своей черной, как смоль, накидке, стояла Аэнаэрдан.

-Здравствуй, Эва! – Произнесла она, немигающе смотря на девушки. Черная Богиня осунулась, похудела, в глазах ее читалась усталость.

- Здравствуй, Аэн! – Ответила Эва. – Проходи!

Богиня вошла в дом. Бесцеремонно села на стул.

-         Я пришла за Ним, девочка. – Начала она. – Я пришла за своим суженым!

-   Он уже не твой, Аэн. – Вздохнула Эва, смотря на шипящего в углу Кота. Это все начало ей надоедать.

-   Эва, я не хочу ссоры с тобой. Хоть ты и виновата в войне, падении, что мы оказались в этом проклятом месте. Несмотря на все это, я не желаю тебе зла. Но не раздражай меня! Отдай мне его, и я уйду.

Что ты можешь дать ему? Дом, семью, все эти смертные цацки, о которых ты грезила Там? Они не нужны ему, он был Богом до корней волос и хочет им стать снова! А у меня его сын. Сын, наделенный Даром. Он бросит ему под ноги весь Мир. И кто знает, может, мы снова станем Богами!

Оставь Его, Эва. Вырасти дочь. Мальчишка продлит род. Вы будете счастливы!

-Нет, Аэн, не отдам! – Глядя в глаза противнице ответила Эва. – Ты забрала его у меня, тогда…

-         Он мой, и всегда будет моим!

-         Нет. Я не уйду. У меня дочь от него, и я люблю Адама!

Аэнаэрдан взревела: «Ты, мерзкая, отвратительная девчонка! Он будет моим, хочешь ты того или нет!» Богиня вскочила, отбросив стул. Из ухоженных пальцев ее выросли когти, и она полоснула ими Эву по лицу. Брызнула кровь, упав на Черную Богиню.

Эва вздрогнула и схватилась руками за раны. Следующий удар был в живот. Тяжело заплакала Наина. Девушка медленно осела на пол.

Дверь распахнулась. Вместе с ветром ворвались внутрь Адам и Пэн.

-Нет! – Крик Адама был наполнен отчаянием. Он бросился к лежащей на полу жене.

- Адам! – Эва посмотрела на юношу, окровавленной рукой погладила по щеке.

Пэн, словно дикий кот, прыгнул на Черную Богиню,  повалил на пол, сметая мебель. Базеликс тоже прыгнул, раздирая когтями накидку и кожу.

-         Эва, бедная моя Эва. – Адам снова почувствовал боль в груди. И что-то новое… льющееся из глаз, горячее.

Пэн резко взлетел вверх. Пробив крышу, открыв доступ ветру, вылетел наружу. Аэнаэрдан медленно поднялась. Стряхнула кота, ударила когтями Пса, рвущего ей ноги. Вся в крови и ненависти направилась к юноше.

-   Она тебе не нужна! Идем со мной, там в пещере, тебя ждет сын и трон! Брось, она уже не встанет!

-   Нет. – Адам вскочил на ноги и, выхватив нож, кинулся к Черной Богине. По лицу его текли слезы. – Ты убийца! Она единственное, что было у меня! Я люблю ее! Прочь!

- Сволочь! Ты использовал меня! – Карда Аэнаэрдан подняла руку, длинные когти светились. – Не хочешь со мной, не будешь ни с кем.

Молния, вырвавшись из пальцев Богини, пронзили тело Адама. Юноша упал. Кот, сново прыгнул сзади, Пес уцепился за ногу. Черная Богиня заорала и стряхнула кота, ударила молнией Пса.

Адам медленно поднялся. Горящий взгляд встретился с глазами Анаэрдан. Черная Богиня улыбнулась, подняв руки. Улыбнулся и Адам, улыбнулся страшно:

- Я, Адам Веселый. Бог удовольствия и счастья на Небесах, проклинаю тебя Аэнаэрдан, Черная Богиня молнии. Всех потомков твоих, смертью и кровью моей любимой, дабы помнили ты и они убийство страшное! – Произнес он и рухнул на землю. Душа его вознеслась к солнцу. Там, на золотом луче, танцевала его улыбающаяся  Эва.

Воздух дрогнул. «Да будет так!» - был ли это ветер, или слова сказала сама земля, но Черная Богиня закричала.

На лице ее, там, где упала кровь Эвы, кожа почернела, покрылась жилками. Прекрасная улыбка превратилась в оскал, а зеленые глаза покраснели. Эхом повторился стон поверженной богини, отозвалась земля:

Боль плоть разрывает,

Мочи нет терпеть.

Прочь, прочь, с моей длани,

Убийцы черная тень!

Аэнаэрдан закричала. Тело ее пронзила боль. Земля, словно раскаленное добела железо, жгла. Ветер хлестал. Она хотела упасть, но земля не приняла ее:

Прочь  с моей длани,

Убийцы черная тень!

Богиня, закрыв лицо руками, выскочила прочь из дома, побежала. Шаги ее оставляли на снегу пылающий след.

Пэн вошел в дом, тяжело ступая. Кровь сочилась из ран. В голове гудело. Он посмотрел на тела, плакала Наина в люльке. Мальчик, глотая слезы, подошел и взял девочку на руки. Осторожно завернул в шкуру. Дом, теперь пустой и холодный, гнал прочь.

Наина оказавшись на руках, утихла, но мальчик чувствовал, как дрожит ее тельце.

- Не бойся, малышка. Я с тобой. – Прошептал он и вышел вон из дома. За ним, скуля, волоча перебитой лапой, вышел Пес, неся не себе раненого Кота. Корова, испуганная, убрела куда-то.

Отойдя подальше, Пэн махнул рукой в сторону дома. Дом загорелся, ярко, быстро. Он умирал вместе со своими хозяевами, создавшими его и прожившими так недолго. Заскрипела, прощаясь, дверь и стены рухнули, хороня тела Адама и Эвы, сохранившие верность друг другу до самой смерти.

Мальчик постоял немного, глядя, как сгорает его дом. Где он был счастлив недавно. Сзади тихо подошли Конь и Корова. Горячие слеза лились из (с не походит) их глаз. Они молчали, Пэн знал, что больше звери не заговорят никогда. Скорбя, природа замерла, и только тихий ветерок сгонял слезы с лица.

 Затем посмотрел на девчушку, засыпавшую у него на глазах, и произнес:

- Идем, Наина. Мы построим новый дом, далеко отсюда. Это большая Земля. Великая!

Ваше мнение