|
1) Banished «Страж Янтарных Снов»
Акт 1:
Холодное небо - туманная бездна,
Пустая под нею земля,
И сквозь отраженья, пусть все бесполезно,
Спускаюсь по лестнице я...
Безмолвные склоны, забытые стены,
Слепые огни городов,
И катятся звезды сквозь черные вены
Навстречу хранителю снов...
Полночная туча порвалась о скалы,
В грязи отраженье луны.
Здесь солнце царило, пока звезды спали,
И с ними заснули все вы.
Но стоит увидеть, сквозь окна резные,
Как в доме рождается сон.
Немые картины, как в двери сквозные
Проникнут в сознанье мое.
Акт 2:
Я видел здесь битву, но битву гордыни,
Сковавшую двух королей.
Мечи и секиры, забыты святыни,
Что мечутся в блеске огней.
Корона разбита, но сердце пылает;
Лицо и доспехи в крови.
Король новых воинов вдаль посылает
На сотню таких, как они.
Кровавые камни, кровавое небо,
Кровавые слезы текут.
Оплакивать нужно всех тех, кто нелепо,
За чью-то гордыню умрут
Закрою глаза, это незачем видеть,
Отпрянет рука ото сна.
Такому стеклу нету входа в обитель,
Где царствует вера одна.
Хотелось мне вырвать безумца из сети,
Из перьев сплести силуэт,
Добавить цветов и запахов этих,
Что дарят любовь сотни лет.
Сплести заклинанья удастся непросто,
В висках нестерпимая боль,
Но зерна посев, не вижу я роста,
А толку стараниям ноль.
Акт 3:
Осталось последнее, самое сложное:
Вырвать кусочки из сна,
Добавить виденье, пускай даже ложное
Осталась надежда одна.
Заклятий шептание, руны по воздуху
Медленно в окна плывут,
Из снов вырывают всю злобу и посуху
Рисуют мечту и зовут.
Акт 4:
Но каждый считаем меня здесь вампиром,
Что чувства срывает в саду.
И сквозь отраженья на поиски мира
Безоблачных снов я иду
2) Мэлониэль «Белым по черному»
Я украдкой взглянула
В твои глаза-
Там, на дне, мелькнула
Звездой слеза.
Только миг и снова-
Лишь тьма и лед.
Под ночным покровом
Безумный лет
Смертоносных копий.
Ты рыцарь тьмы.
И стирает опий
Цветные сны
О добре и правде,
О вере в то,
Что под сердцем каждый
Хранит тепло,
И о том, что в доме
Горит очаг,
И о том, что в общем
Никто не враг+
А над миром кружат
Мириады звезд,
А аркан все туже,
И сотни верст
Обратились в пепел,
Столетья- в дым.
Ты и не заметил,
Как стал седым.
И под сенью ночи
Твои войска
Завязали прочно
Войны века.
Мой отряд ничтожен,
Но примет бой,
Меч взлетит из ножен,
Чтоб стать землей.
Умирать не страшно,
Досадно лишь,
Мой кураж вчерашний
Сегодня- тишь.
Ты уже хоронишь
Моих бойцов.
Отчего ж не смотришь
В мое лицо?
Отчего ты мрачен,
Как ваша суть?
Отчего прозрачный
Свой чертит путь
По щеке алмазом
Слезы стрела.
Мой рассказ- рассказан,
Я умерла.
Не грусти об этом-
Таков закон,
Кто не стал победой,
Тот побежден,
Тот, кто был на пике,
Ушел в лета
Острием безликим,
И кровь- вода.
А добро не в свете,
И тьма- не зло,
И не мы в ответе,
Кому везло.
Слишком быстротечна
Гирлянда лет.
Просто жизнь не вечна,
А смерти нет+
3) al Gotoro «Тридалёкие сказания»
За тридевять земель за тридевять далёких
В одной стране известной испокон,
Жил витязь молодой, один из очень многих,
И жил в стране задумчивый дракон.
Задумчивый дракон?! - весьма нехарактерно!
Дракону быть положено тупым,
Сжигать всё на пути, рвать в клочья
непременно,
А не сидеть, кольцом пуская дым.
1.
...Драконий долог век, за всё за это время
Любое дело точно надоест.
И золото копить на тонны его меря,
И жрать всех подвернувшихся невест...
Устав и заскучав, задумалась зверюга:
Куда всё это золото девать?
Потратить ведь нельзя для дела и досуга!
Ну, кто с драконом будет торговать?
И рыцари уже достали откровенно -
Ведь так и прут, как будто муравьи.
Орут, грозят мечом - мол, бейся непременно!
Уж горы лат, куда не посмотри.
И распорядок дня весьма однообразный:
С мешком летишь иль рыцаря жуёшь.
Драконих тоже нет, исчез сей пол прекрасный
Который век совсем один живёшь.
Депрессия давно... пора менять чего-то,
А то уже хоть в море головой...
Найти бы где-нибудь, какого обормота,
Чтоб подсказал, как справиться с бедой.
2.
И тут вдруг вспомнил он (давненько дело
было...)
Ведь жил в лесу когда-то чародей.
Общался как-то с ним. Зачем? - то время
скрыло,
Но не боялся тот его когтей.
Быть может старикан, ещё живой доселе
Сей шанс никак нельзя тут упускать
И прошерстив весь лес (потративши недели)
Нашёл-таки, волшебника опять.
Сей крепкий старичок, совсем не удивившись
И выслушавши сбивчивый рассказ,
Просил чуть подождать, в своей избушке
скрывшись,
Вернувшись - разрешил проблему в раз.
"Вот зелье" - говорит - ""Dibillum
Chelovechе"
Тебя преобразит оно в момент!
А так же, за одно, от злой хандры излечит
И будешь ты здоровый, пациент!"
3.
На радостях "больной" - скорей к своёй
пещере,
А, долетев, тотчас сожрал горшок.
И видимо, велик волшебник - в самом деле
Преобразил дракона порошок!
Исчезла чешуя и когти по полметра,
А ростом - начал быстро усыхать...
Не морда уж - лицо и космы треплет ветром.
Да, не зверюге - витязю подстать.
Взглянувши на себя, дракон был огорошен.
(Ну, это еще, мягко говоря!)
И много чародей мог слышать слов "хороших",
Когда бы долетели издаля!
4.
Шок, наконец, прошёл. Ведь всё всегда
проходит
И трезво начал думать "человек":
Теперь он не дракон, что странно по
природе,
А "Рыцарь!" - только чёрный как чучмек.
Хоть чёрен, но богат! И нацепивши латы,
Какие по размеру подошли,
Закинул на плечо мешок, побольше, злата:
"Ну, где тут выбирают в короли?!"
Коль золота полно, хандра уже не к месту
Пора на жизнь по-новому взглянуть!
К тому ж давно хотел найти себе невесту,
Так значит надо в город торить путь!
5.
А витязь между тем... Вы про него забыли?!
(Надолго ж мы оставили его!)
Сей рыцарь молодой на крапчатой кобыле
Скакал рубить дракона "своего".
Героем стать хотел, прославиться навеки -
Чтоб менестрелям в песнях воспевать!
Сразить врага в бою, не просто для потехи,
А сердце девы тем завоевать.
...Услышав как-то раз, что есть непобедимый
Огромный огнедышащий дракон!
Он захотел добыть трофей неоценимый
Чтоб бросить деве, под её балкон.
И разузнав маршрут, собрался в путь скорее
-
Чего тянуть, коль свадьба на носу!
Но вот который день он в поисках "трофея"
Плутает в заколдованном лесу.
...Тянулась череда недель однообразных...
Вдруг случай подвернулся невзначай:
Среди болот и мхов, меж ям и кочек разных
Он старичка возьми, да повстречай!
6.
Тот травы собирал и видно увлечённый
Лишь мельком глянув, труд свой продолжал,
Но будущий герой, блужданьем утомлённый
К нему тотчас с расспросами пристал.
Отвлёкшись от хлопот, какая ж тут работа,
Когда тебя за бороду трясут?!
Путь старец указал и, видно, вспомнив
что-то,
Растаял в заколдованном лесу.
А витязь - окрылён надёждой обретённой -
Быстрей рванул вперёд сквозь бурелом.
...Уж виден впереди пролом пещеры тёмной
И груды лат наваленных кругом.
7.
Оставив храбреца ждать чудища в тенёчке,
Посмотрим, чем же занят, сей дракон.
(Ну, в смысле - "человек"!) А тот уж к
царской дочке
Наладился с гитарой под балкон.
Он время не терял, добравшись до столицы -
Повеселиться можно от души!
А золота мешок помог наверх пробиться.
(Коль денег много - всяк во власть спешит!)
И скоро сей жених - богатый и могучий,
Весёлый - чай скучал не век один.
Стал зятем короля с приданым, что до кучи,
На полстраны размером, отхватил.
8.
Влюблённый же "герой" дракона не дождавшись
Опять по лесу долго проплутал
И, наконец, домой, хоть и с трудом,
добравшись
О новом королевиче узнал.
И также он узнал, что дева не терялась,
Не плакала, что: "он в бою убит..."
А с выгодой судьбу устроить постаралась -
Супруг её богат и родовит.
...Отверженный "герой" без цели, без дороги
В тоске бродил, злой рок и дев кляня.
И вот когда его уж не держали ноги,
(Давно ведь продал своего коня)
Попался ему дед, видать спешил по делу,
Но увидал убитый горем лик.
А выслушав рассказ печальный до предела -
Всю глубину трагедии постиг.
Он рыцарю сказал: "К чему грустить
напрасно?
Пора тебе судьбу переменить!
И стать, каким мечтал - могучим и
прекрасным.
Достаточно лишь зелия испить!.."
***
...Лишь только ляжет ночь: над синими
горами
Сверкая серебром, парит дракон,
А старый властелин, печальными глазами,
На небо смотрит, выйдя на балкон...
4) Юрий Сумный «Жизни суть»
Весь век искал я жизни суть
И смысл в растраченных годах,
Мечтал, что годы принесут плоды,
Как яблони в садах.
И урожай моих садов,
Как в бочках виноградный сок,
Вино страданий и трудов
Раздам... налью, чтоб каждый смог
Отпить настой моей души,
Хлебнуть страданий и страстей,
И не грешить, как я грешил.
И не метаться в суете.
Да, мне уж не топтать дорог.
Гляжу на рдеющий камин,
Страшны мозоли старых ног,
Красивей в гроб кладут. Аминь.
Когда-то веруя в добро
И справедливость для людей,
Я кровью выплатил оброк
Без приговоров и судей.
Как не погиб, в конце концов,
Пятная белоснежный стяг?
Быть может, бог хранит глупцов?
Ведь жизнь глупца всегда - пустяк.
Пустяк? Но я вернул венец
Честнейшему из всех князей.
Я, белый рыцарь, наконец
Зарок исполнил. Но друзей?!
Друзей уже... не воскресить.
И черным стал мой белый цвет.
И черная, как ворон, нить
Сомнений протянулась вслед.
Дробится траурный вопрос:
- Что стоит жизнь? Что стоит власть?
Что мой зарок друзьям принес?
Их жизнь навек оборвалась!
Могильный крест. Трава... роса...
Рассвет, как ряженка в печи.
Так тихо... птичьи голоса
Спросонок не звучат, почти.
Но нет ответа в тишине,
Потерям не найти цены.
Как средь собратьев лишних нет,
Так и для смерти нет стены.
А в городах бродила новь.
Князь жил разгульно, матерел.
Двор полон льстивых болтунов,
Кузенов, крестных матерей.
И каждый норовит урвать,
И каждый жаждет прихватить,
А обескровленную рать,
Пора, пожалуй, сократить.
Бойцы стекались в мой погост.
Искали службу за пятак.
Я не давал им займы в рост,
А приютил за просто так.
Да я бы и рубаху снял,
Делясь с солдатом-стариной.
В тот год я женщину познал,
И хоть не пил, ходил хмельной.
Едва коснувшись в темноте
Нежнейшей шеи, губ, бедра,
Я забывал о суете,
Интригах жадного двора.
Казалось, все вопросы бред.
Любовь - основа всех основ.
Мать кутает дочурку в плед,
Мурлыкает над ней без слов.
Откуда мудрость у нее?
Девчушке нет и двадцати.
О чем глупышечка, поет?
Как будто беды позади...
Но что судьбе мой скромный быт?
Гонец, бедняга, не при чем.
Выходит, я не позабыт.
Монарх призвал меня. С мечом.
К столице я едва успел.
Восстанья, бунт, неурожай.
Пустынный город, груды тел.
Кто прав в сей сваре, сам решай.
Но чем повинны батраки?
Их семьи тоже просят хлеб.
Я князю не подал руки.
«Пусть тот кто гадил чистит хлев!»
И свора кинулась галдеть.
Ярилась, заглушая страх.
Князь бормотал: - Не сметь! Не сметь!
В колодки! Заточить во мрак!
«Я не жалею ни о чем»...
Ложь. Романтическая чушь.
Пропахшись собственной мочой,
Как псина, на цепи кручусь.
Подохну в чирьях и парше.
Здесь память о семье - табу.
За откровенно глупый жест,
Мне выжечь бы - Осёл! - на лбу.
Но нет тавра таким скотам.
Я уцелел. Меня спасла
Чума, что шла по городам.
Чума не тронула осла.
Вернулся. Иней половиц...
Жену и дочь сосед зарыл.
Мой хриплый крик в тиши повис:
« Всевышний! Что ты натворил?»
Злой бог, зачем мне новый день?
Закат полощет голыши,
Мальки порхнули словно тень,
Сирень отбуйствовать спешит.
Да траур выжег все нутро.
Вновь довелось седлать коней.
Бунтовщики, творя погром,
Стянулись к вотчине моей.
Нас пятьдесят. Их сотен пять.
Но в масле не увязнет нож.
Нет славы, мужичье кромсать,
Сечь кадыки похмельных рож.
Я сажей белый стяг натер,
Секирой намозолил кисть.
Мы кровью залили костер.
Уезды в траур облеклись.
Но власть мизинцем не поднять,
Не удержать за уголок.
Вернуть свое, добыть, отнять,
Соседям преподать урок...
Десятки лет страну крепил.
Походы, битвы, лагеря.
Но вновь на грабли наступил.
Стал дичью. Рядом егеря.
Меня пытались отравить.
Наследники... мой ближний круг.
Пора. Я стар мышей ловить,
Разгадывать, кто враг, кто друг.
Мы пятимся тропой отцов.
Интриги, заговоры каст.
Толпа пронырливых льстецов
Меня при случае продаст.
Довольно. Я устал грешить.
Рассудок не дурманит власть..
Что за свой век я смог нажить,
Такого что нельзя украсть?
И вот - беда! Пропал король.
Любил охотиться в глуши...
Преемник мой сыграет роль
Сумеет драму завершить.
Уж третий год старик-певец,
В простецком платье и лаптях,
По бездорожью, навпростец,
Бредет с котомкой на плечах.
На свадьбах я могу пропеть
Про счастье обрести очаг,
На тризнах про злодейку смерть,
Что каждого найдет в свой час.
Впервые на душе покой.
Мне рады всюду стар и млад.
Бреду с бандурой и клюкой,
Ведь добрым песням нет преград.
Зимою сторожу стада,
В предгорных селах снег да снег...
Под вой метели, иногда,
Слагаю сказки малышне.
Про гномов, знающих руду,
Про их искусных мастеров,
Про цельно-золотой рундук,
Что ждет бесстрашных удальцов.
Про сто преград и сто путей.
Про златокрылых жеребят.
Ловлю восторг в глазах детей,
И богом! чувствую себя!
Весь век искал я жизни суть...
О том пишу под треск свечей.
Ничто назад нельзя вернуть.
Ни лет, ни весен, ни ночей.
А суть проста: люби! - глагол.
Трудись, твори добро, любя.
Не совершай другим того,
Что не желаешь для себя.
Люби, твори, не возжелай...
Истерты истины, тусклы.
Чу! Дернул холод по щелям...
Пес вскинулся, забыв мослы...
«Сиди, сиди!» Встречать гостей
Старик беспечно поспешил.
Дверь распахнул и... хруст костей,
Негромкий клекот рваных жил.
Наемник, заглянувший в клеть,
Швырнул в огонь стопу листов.
Псу пригрозил, чуть вскинув плеть
И вышел. Не закрыв засов...
5) Amarin «Отравленный источник, или еще
раз о черном менестреле»
Я с одною мечтой с самой юности рос
Мишурным блеском своим маня,
Мне почет и слава являлись средь грез,
Сладчайшим казался мне звук похвал.
Я без мысли о славе не знал и дня,
Но бродяга-певец, что растрепан и бос,
Без труда позади оставлял меня,
И почему я, увы, не знал.
Я старательно песни свои слагал,
Я трактаты зубрил о природе нот,
Я гранил слова, как гранят кристалл,
Я не знал покоя, не ведал сна
Но, увы, результат выходил не тот.
Я понял таланта мне рок не дал.
От начала времен для одних полет
А для других клеть, что так тесна
Но я смириться с судьбой не мог,
И небо слышало ропот мой:
Пускай таланта мне не дал рок
Так, значит, сам я его возьму!
Я начал способ искать иной
Средь фолиантов, в сплетеньи строк
Нашел я странных намеков рой
О тайном пути, недоступном уму.
Я в странствии много недель провел,
Ища ответа на свой вопрос,
И путь однажды меня привел
В страну, что забыта уж много лет,
В места, что зовутся Долиной Слез.
Странным казался безлюдный дол
На заброшенной площади вереск рос
И я понял, что здесь я найду ответ.
А когда на небе отцвел закат,
Я увидел деву, чей бледен лик.
Ее тонкий стан был плащом объят,
И королевской казалась стать.
Звезда на челе свой роняла блик,
Косы светлые девы спадали до пят
И уста мои не сдержали крик
Я узнал, кого я устал искать.
И я рассказал ей, что я ищу
И какова моих странствий цель.
Возможно ль исполнить, о чем прошу? -
С поклоном я у нее спросил.
О да, ты будешь мой менестрель , -
Она сказала, взмахнув плащом
Так простирает в ночи метель
Ветра холодным подобьем крыл.
Она повела меня за собой
Сквозь лабиринты забытых аллей
Там, под пронзившей небо скалой
Бил меж камней ледяной родник.
Мне приказала колдунья: Испей -
И, колена склонив перед темной водой,
Я зачерпнул кровь земли теней,
И губами жадно к воде приник.
Теперь ты получишь то, что хотел -
Колдуньи голос звучал во мгле
Никто не забудет того, что ты пел,
Слава будет твоя, как лесной пожар .
(Сверкнула звезда на белом челе,
И улыбки я разглядеть не сумел).
Ты споешь, как мало кто на земле
Прими от меня эту лютню в дар .
За высокую милость, прошу, скажи,
Чем я могу тебе отплатить?
Тебе, госпожа, я готов служить,
Я готов исполнить любой приказ -
Служба сплетать песнопений нить
Обо всем, что хоть краем покажет жизнь.
Служба мелодии сети вить! -
Сказала она, и исчезла из глаз.
И все исполнилось по словам
Звездой увенчанной девы теней -
Отважных рыцарей, нежных дам
Легко мой голос теперь пленял.
Я и звучание лютни моей
Бродили по многим чудным местам
Меня называли теперь Соловей ,
Мой путь, казалось, лежал по цветам
Но быстро цветочный ковер увял.
У меня всегда был угрюмый нрав,
Я много песен печали спел,
Но однажды, среди разноцветья трав,
Я подумал, что счастлив, как никогда,
И о радости мира я спеть захотел
Но лютня твердила, что я неправ,
Мне мерещилась дева, чей лик так бел,
И на чьем челе - ледяная звезда.
Я хотел спеть о том, что печаль пройдет
А лютня твердила: Придет опять!
Я хотел спеть, как сладок душистый мед
А лютня твердила: Он прячет яд!
Я про счастье в любви хотел рассказать
А лютня: Измена любого ждет!
И странно косилась и чернь, и знать
На бродягу-певца, что поет не в лад.
Моя лютня знала лишь боль тревог,
Тоску, и слезы, и непокой.
Все спутники пройденных мной дорог,
Кому я песни свои пропел,
Помнили голос ее не мой
Но жалоб громких прервать поток,
Что застилали глаза слезой,
Как ни старался я не сумел.
Я понял, что от себя скрывал
Песня моя, как стрела, остра,
И ранит так же, как ранит сталь.
Сердца, что пронзила больная грусть,
Тех, кто поверил, что жизнь пуста,
Давно я уже считать перестал
И я решил, что сомкну уста
И больше лютни я не коснусь.
Но все оказалось опять не так
Я понял коль я не сжимаю гриф
Лютни моей то приходит мрак
И расставанья нет сил терпеть.
Мое сознание затопив,
Приходят песни безумья знак,
Сердца терзающий перелив
Я петь не могу Не могу не петь!
Сколько молитв я произнес!
Сколько недель я провел в пути!
Но страну, что зовется Долиной Слез,
Навеки сокрыл от меня туман
Я дороги туда не сумел найти.
И я понял Владычице Темных Грез
Я всей жизнью должен своей заплатить
За губительный дар, что был ею дан.
И вот я опять сражаюсь с собой
Я засмеялся бы, если мог,
Над тем, за что свой веду я бой
Я, мечтавший о славе великой певца!
Когда опять мой приходит срок,
Я песни прячу в глуши лесной,
Чтоб тоску не пустить на чужой порог.
Я избрал свой путь. Мне идти до конца.
6) Юлич «Белый рыцарь»
Он был невысок, худощав, белобрыс,
Боялся собак, темноты, серых крыс
И мама его удивлялась порой:
- Мой белый мышонок, в кого ты такой?
Хоть были упреки шутливо-легки,
Но мальчик краснел от стыда и тоски.
Он много читал, еще больше мечтал,
Слова древних клятв втихомолку шептал,
Не робким мальцом себя видел во сне,
А рыцарем грозным на белом коне.
Как стать этим рыцарем, но не в мечтах?..
Щенка завести, чтоб умерить свой страх,
Мальчишка хотел но не мог никогда,
А то б с его мамой случилась беда:
У той на собак аллергия была,
Удушьем жестоким за горло брала.
Был тих и печален наш юный герой,
Слегка оживлялся лишь только зимой -
Узоры, что холод на стеклах творит,
Разглядывать мог от зари до зари.
Он видел в них земли вассалов своих,
Свой замок, и башни, и флаги на них...
Смотрел, не мигая, и мнилось вот-вот
Страна ледяная пред ним оживет!
Однажды мечтал у окна он и вдруг
Услышал над ухом копыт перестук!
Понять не успел он, то сон или явь
Шум, плеск, будто лошади кинулись вплавь...
Песнь рога тревожная... Крики людей:
- Милорд, нам нужна ваша помощь! Скорей!..
Мальчишка вскочил никого... Тишина.
Недвижна его ледяная страна.
Поплелся он спать, раздосадован, зол
А утром клинок под подушкой нашел,
Сверкающий меч из чистейшего льда!
Он скоро растаял, увы, без следа...
Прошла пара дней. Мальчик с мамой вдвоем
Под вечер пошли в магазин, а потом,
Покупки на санках везя за собой,
Домой возвратились дорогой другой
Короче и шире, хотя и темней.
- Здесь страшно! Маманя, пойдем поскорей!
- Мне трудно спешить с таким грузом, сынок.
Идешь и трясешься... Уж лучше б помог!
Но лишь только санки замедлили ход
Собака метнулась от чьих-то ворот.
Растерянно мама шагнула назад...
- Пошла! Ну-ка, прочь! Эй, кому говорят?
Не помня себя, закричал мальчуган.
От страха стоял пред глазами туман,
Но мальчик не дрогнул и не отступил,
А псину за шкирку покрепче схватил
И прочь оттолкнул, кулаком стукнул в лоб.
Собака вцепилась, свалила в сугроб...
Очнулся в больничной палате герой,
В бинтах, с загипсованной правой рукой
Но прежние страхи исчезли, как дым.
И мать со слезами склонилась над ним,
Коснулась губами искусанных щек:
- Ты храбрый мой рыцарь!..
Спасибо, сынок!
7) Ристе Айлен «Двое»
С первых дней, с первых звёзд, с первых
вздохов рождённой земли
До последнего края, когда по делам нас
рассудят,
Этот мир через Время две Cилы за руку вели,
Им во веки веков не дано изменить своей
сути.
Всё меняется: горы стирают до пыли ветра,
Реки новые русла находят, где были пустыни,
Только эти две Силы, извечные брат и
сестра,
Неизменными были и не изменились поныне.
Рыцарь День облачён в голубой и лазоревый
плащ,
Его шлем золотой нам сияет небесным
светилом,
Улови его взгляд лишь – и радостью сменится
плач,
И постылый наш мир вдруг покажется добрым и
милым.
Его путь от восхода в закат обозначен
стрелой,
Его знамя – лазурь – собирает в поход за
собою
Всех, кому не по сердцу ленивый домашний
покой,
Кто бесстрашен и кто никогда не смирится с
судьбою.
Что ж! Восславим того, кто хранит белый
свет от невзгод!
Наливайте полней, и по кругу отправим же
чашу,
Чтобы радостью правды наполнен был каждый
наш год,
Каждый день, каждый час чтобы Он осиял долю
нашу.
Но когда ослепляет глаза блеск чужой
правоты,
Когда ищешь ответы, вопросов задать не
умея,
Вспоминай о Владычице тихой ночной темноты:
Леди в чёрных доспехах приходит, как только
стемнеет.
Её меч – тонкий луч серебристо-печальной
луны,
Её плащ – тёмный бархат, расшитый небесной
росою,
Её чувства в огромных глубоких глазах не
видны,
А дыхание инеем веет иль дальней грозою.
Так налейте же, други – за Ту, что наш мир
бережёт!
Наливайте полней, и по кругу отправим же
чашу,
Будь отмечен её справедливостью каждый наш
год,
Каждый день, каждый час пусть Она охранит
долю нашу.
С первых дней, с первых звёзд, с первых
вздохов рождённой земли
До последнего края, когда по делам нас
рассудят,
Этот мир через Время две Cилы за руку вели,
Пусть у каждого в сердце их след неизменно
пребудет.
8) Прусский Юрий Александрович «Ведьмак»
Средь хмурых гор, средь солнечных степей
Я странствую в стране далекой;
Изгнанник родины, я гость среди людей,
Избранник доли одинокой.
Неведомою силой обречен
На бесконечные скитанья;
С дорогой дальнею с рожденья обручен
И, видно, близок час венчанья.
Проклятый дар мой - вечная печаль -
Туда, где недруг человека,
Меня зовет. И вновь из ножен рвется сталь,
И борзый конь вновь жаждет бега.
Бушует стужа, грозный ливень льет,
Подковы вязнут в липкой жиже,
И мой усталый конь узду сильнее рвет,
Но знаю: враг все ближе, ближе?
И вот он, лес, где скрыт зловещий мрак,
И я иду ему навстречу;
В глуши лесной, в ночи, таится вурдалак,
И близок миг кровавой сечи?
И вдруг я вспомнил край, где был рожден:
Густого леса сумрак тихий,
Где каждый лист и ствол душою наделен?
Но здешний лес совсем безликий.
Зачем покинуть не могу вовек
Страны чужой, страны постылой?
Неужто Ведьмаку так дорог человек,
Чтоб за него сойти в могилу?
Вновь воздух чист, и дремлет старый лес,
И люд бредёт тропой знакомой.
А я отправлюсь прочь, подале здешних мест,
К чужим краям, к огню чужому.
Где ни пристану - всюду я чужак,
Хоть двери предо мной открыты;
И люди шепчутся: - Гляди-ка, вон Ведьмак
Прошел к столу, плащом укрытый?.
И озирается народ вокруг;
Лишь взглянут - и опустят очи.
Хоть я живу средь них, но им совсем не друг.
Я только страж кромешной ночи.
И временами, в час, когда не сплю,
Гадаю: что же мною движет?
Храню людей от зла затем, что их люблю,
Иль просто меньше ненавижу?
|
